За три дня до родов

Гинеколог в консультации говорила, что нам бы продержаться до 5-го мая (срок доношенной беременности стоял на 5-е июня), я мысленно настраивалась доносить подольше. В роддоме, куда я за две недели до майских праздников опять легла, сказали, будут планово оперировать после праздников, определили на 6-е мая. Четвертого числа пришел анестезиолог (какой-то знакомый знакомых) познакомиться, сказал, чтоб я вела себя хорошо, не начала рожать раньше. А ночью начались роды…

Было страшно. Пришла женщина-анестезиолог, которая дежурила в эту ночь, стала задавать разные вопросы, выяснять, какую лучше сделать анестезию, я сказала, хочу эпидуральную, а не общую (хотя бы поприсутствовать на родах). Началась подготовка к родам. В спешке собрала себе все необходимое, все остальное оставила в палате, чтобы муж потом забрал. Напряжение был сильным. Ну вот наконец-то, скоро все свершится!

Меня повезли в родильное отделение. Проезжая по коридорам. Видела, как там одна девушка тоже рожает. Меня привезли в операционную, положили на стол. Сделали укол. Руки привязали. На одну нацепили тонометр, мерить давление, на другую поставили капельницу. Было холодно, меня начало знобить. Когда мне сделали обезболивание, начали полным ходом готовить к операции. Ноги стали онемевать, но я еще их чувствовала. Испугалась, а вдруг они начнут резать меня, пока еще лекарство не подействовало полностью, и я стала шевелить ногами, поочередно их поднимая. Наверное, со стороны это выглядело забавно. А потом я уснула (а так хотелось посмотреть, как мои детки рождаются)…

Проснулась я от крика малышей, который через несколько минут плач прекратился, мне сказали, что все девочки, все нормально. Потом поднесли по одной, дали поцеловать и куда-то унесли. Не знаю, что я испытывала в тот момент, смешанные чувства, радость, облегчение, что все закончилось, усталость.

И только спустя полтора года, наступило осознание того, что мои детки родились на свет. Как говорят психологи: «Завершила гештальт!» Грустно немного, что произошло это спустя столько времени, а не в сам день родов. Только сейчас пришло понимание, почему в тот момент когда мне принесли показать детей я не испытала той радости, которую испытывает женщина, родившая сама и тут же взявшая ребенка на руки. Все что мне запомнилось из моих родов это тревога за то, чтобы все прошло хорошо, чтобы дети родились нормальные, страх, а еще сожаление, что я так и не увидела,  как появляются мои детки на свет. Все это вылилось в дальнейшем в сильную боль в пояснице (как потом выяснилось на приеме у остеопата). Но когда эти эмоции были проработаны, вытащены наружу, боль в спине прошла, наступило внутреннее спокойствие и внутренне принятие того, что мои дети родились  здоровыми и что с ними все в порядке.

Мне сказали, что операция прошла успешно, с детьми все нормально. Меня повезли в реанимацию, отходить от наркоза. Там мне что-то капали, кололи, сейчас уже помню плохо. Помню, как сильно болел шов, трудно было поворачиваться, особенно, когда сказали, что уже надо вставать и ходить. Боль очень сильная словами не передать. Хотелось увидеть деток поскорей.

Еле-еле дождалась утра, чтобы обрадовать родственников и знакомых. Учитывая, что никто, кроме родителей, про тройню не знал, интересно было слушать реакцию людей на то, что у меня родилась тройня. Жаль, только лиц их я не видела.

После обеда меня перевели на третий этаж, где находились мои детки в палате интенсивной терапии. Оказалось, у них пневмония, и незначительная гипоксия. Все трое лежали в кювезах. Меня положили в общую палату, где находилось еще три роженицы со своими детьми, было не очень уютно там находится: сильно болит шов, деток еще толком не видела, вокруг такие счастливые мамочки со своими детками, кормят их, качают, обнимают, целуют, а у меня нет такой возможности. Потом пришла педиатр, пригласила в палату интенсивной терапии (ПИТ), рассказала о состоянии детей и разрешила на них посмотреть. Такие крохотные, лежали в кювезах, под капельницами, спали. Внимательно рассматривала каждую из них, пытаясь понять — одинаковые они или нет. Конечно, они все разные, но похожие. «Такие красивые!» — подумала я. Сказали, что можно приходить на кормление каждые три часа. И я стала к ним приходить на кормления в 6 утра, потом в 9:00 и так до 00:00, ночное кормление в 3:00 я иногда пропускала. Первое время детки ели из шприцов молочную смесь или сцеженное молоко, так как были еще слабенькие и не могли сосать, сначала по 10 мл, потом по 20 мл, но чтобы съесть такое маленькое количество они тратили много сил и времени, делали перерывы, поэтому кормление длилось примерно минут 30-40. Было тяжело все это время стоять на ногах в полусогнутом положении (это при том, что швы очень болят и передвигаешься вообще с трудом), одной рукой поддерживать головку ребенка, а другой кормить из щирица, особенно когда ни первое, ни второе еще делать толком не умеешь.

Поскольку мелкие первое время грудь не могли брать, и мне приходилось сцеживать, Женька купил и привез мне в роддом молокоотсос и стерилизатор, чтобы я могла кормить деток грудным молоком. Минут за 40 до кормления я начинала сцеживать молоко, чтобы нацедить на троих, потом набирала по шприцам и несла их в ПИТ, где находились девочки. Первое время мне помогали медсестры, потом когда я уже освоилась, я могла их кормить по очереди одна, но чаще всего медсестры помогали.

На руки разрешили взять где-то на третий-четвертый день. Какое это было счастье: прикасаться к ребенку не через отверстия в кювезе, просунув туда руки, а заключить его в полноценное объятие! Это невероятные ощущения! И радость, и страх одновременно, когда держишь на руках такой маленький беспомощный комочек на руках впервые! Это потом я уже привыкла и с легкостью брала на руки то одну, то другую, то третью дочку.

Неделю мы пролежали в роддоме, а потом нас перевели в перинатальный центр, добирать вес и долечивать пневмонию. Мне было немного грустно, потому что я видела, как других мам с малышами выписывают домой, а нам предстояло еще недели две лежать в больнице. Это были не легкие две недели.